На Круазетт раздали призы — в очередной раз поразив своим решением весь критический мир, прогнозировавший совсем другие награды. Корреспонденты
«Ленты.ру», завершая ежедневные трансляции с киносмотра, рассказывают,
нужно ли верить жюри, имеют ли значение награды и каким 69-й Каннский
фестиваль запомнится им.
Игорь Игрицкий об итогах конкурса: Подводя итоги Каннского смотра, первое, что приходит в голову, — это
был жесткий троллинг. Фестиваль, обладая солидным пулом качественных
фильмов (в последний день показали картину «Она» Пауля Верхувена,
которой критики дружно прочили победу), раздал призы, мягко говоря, в
совершенно непредсказуемом стиле. На самом деле создалось ощущение, что
Джордж Миллер со товарищи решил поиздеваться над высоколобыми
европейскими критиками и журналистами и просто присудил победу самому
старшему из прославленных мастеров, присутствовавших в конкурсе (кстати,
получавшему уже главную награду). Британец Кен Лоуч снял неплохой
фильм, но хотите верьте, хотите нет — к концу фестиваля я совершенно
забыл о его существовании в программе. Видимо, в преддверии 80-летия
коллеги по цеху захотели сделать мистеру Лоучу хороший подарок. Фильм
«Я, Дэниел Блейк» абсолютно лишен фирменного обаяния, присущего лентам
юбиляра, к тому же он остросоциальной направленности. Это такой жесткий
реализм, вколачивающий прописные истины гвоздем на манер Диккенса или
Достоевского (только спустя полтора века хотелось бы минимального
переосмысления судьбы героев, как будто выпрыгнувших из классического
романа XIX века). Лоуч оставил без награды фаворитов настолько
неожиданно, что потребуется время, чтобы волна возмущения улеглась. Но
это еще не все.
Во-первых, давно такого не было (даже не припомню, когда в последний раз), чтобы одному и тому же фильму давали
сразу два второстепенных приза. Так случилось с иранской картиной
«Коммивояжер», действительно неплохой, о которой мы писали в 10-й день,
получившей и главную мужскую роль, и приз за сценарий. Обычно, имея в
обойме основного конкурса 20 и более картин, жюри считает, что надо
распределять награды более равномерно, раз есть выбор. А если вы уж так
хотите наградить именно этот фильм, ну и отдайте ему «Золотую пальмовую
ветвь», какие проблемы? Тут бы я совершенно не расстроился, мне фильм
тоже понравился. Но нет, дробят зачем-то. Может быть, раз в жюри был иранский продюсер (ее зовут
Катаюн Шахаби), существовало какое-то дополнительное лоббирование? Не
знаю, но все это выглядит странно.
Женскую победу все прочили Сандре Хюллер из фильма Марен Аде «Тони Эрдманн», но увы. Нет проблем,
никто не против филиппинки Жаклин Хосе из «Мамы Розы» Брильянте Мендосы,
хотя среди моих фаворитов этот фильм не значился, а немецкий все-таки
был, именно из-за героини. Членам жюри виднее.
Но по мере объявления призов недоумение нарастало. Гран-при завоевал фильм Ксавье
Долана «Это всего лишь конец света» — откровенно слабая картина канадца,
который даже на пресс-конференции признавался, что у него не хватило
денег на голливудскую постановку, поэтому он выбрал плохую французскую
пьесу об умирающем писателе. В начале 90-х (время написания пьесы
Жан-Люка Лагарса) умереть от СПИДа в Европе было еще более-менее легко, а
сейчас эти страсти смотрятся каким-то диким анахронизмом, героям уже
невозможно по-настоящему сочувствовать (режиссер в силу того, что
находится в группе риска, вероятно, может). Что уж такого нашли
номинаторы в фильме 28-летнего каннского любимца, мне совершенно
неведомо, да и оценки у него были крайне низкие. Зато понятно, почему на
вручении награды Долан буквально заливал сцену слезами — парень в успех
не верил.
Дальше — совсем беда. Картина Оливье Ассаяса «Персональный покупатель» делила с Шоном Пенном рекордно низкие баллы от
критиков, но наравне с румыном Кристианом Мунджиу за «Бакалавриат»
выиграла приз за режиссуру. Однако и сам Мунджиу снял куда более слабую
вещь, чем, например, его коллега Кристи Пуйю, не получивший ровным
счетом ничего. И тоже румынская лента сделана в духе соцреализма, как и
фильм Лоуча. Единственным утешением стал спецприз жюри для Андреа
Арнольд за American Honey, но подобные награды хоть и почетны, однако не
столь весомы. А этот фильм, на мой взгляд, также мог претендовать на
лучшую женскую роль.
Правда, стоит добавить ложку меда в эту бочку дегтя. Днем ранее были розданы награды во второй по значимости
программе фестиваля — «Особый взгляд», где до сих пор присуждали только
один главный приз, а в нынешнем году — целых пять, примерно как в
основном конкурсе, правда без актерских наград. И тут приятным сюрпризом
был спецприз жюри для Михаэля Дюдока де Вита с его полнометражным
анимационным дебютом «Красная черепаха», о которой мы тоже писали.
Главную же награду несколько неожиданно получил режиссер Юхо Куосманен
опять-таки с черно-белой стилизацией в духе позднего соцреализма «Самый
счастливый день в жизни Олли Маки» — о боксере в наилегчайшем весе,
проигравшем главный бой в карьере из-за внезапно вспыхнувшей любви к
горячей финской девушке.
Денис Рузаев о киноязыке и компромиссах: Премии и награды кинофестивалей предоставляют хороший материал для
споров и постов в Facebook, но, если откровенно, никакого подлинного
значения не имеют. Любой нормальный фильм работает с каждым зрителем в
отдельности — и разве знание о «Золотой пальмовой ветви» или «Оскаре»
что-то добавляет к самому кинопросмотру или придает картине новых
смыслов, разве делает более или менее эффектными режиссерские приемы?
Поэтому к призам в сфере искусства я, сказать по правде, давно приучил
себя относиться с максимальной иронией. Если веточка принесет новых
зрителей Кену Лоучу — прекрасно, с другой же стороны, где тогда такой
зритель был раньше: Лоуч снимает уже полвека, и тем, кто в принципе
обращает внимание на каннские призы, про него рассказывать ничего не
нужно.
Надо также заметить, что Канны никаких трендов и тенденций уже давно, минимум 15 лет, не задают (это прерогатива Локарно,
Роттердама, даже «Сандэнса») — они их только закрепляют, легитимизируя
те движения киноязыка, которые синефилы успевают обсудить и осмыслить
чуть ли не десятилетием ранее. В этом смысле программа этого года
оказалась максимально показательной. Треть основного конкурса составляли
живые классики — и из них, пожалуй, лишь Пол Верхувен с упоительно
бесстыжим, провокативным триллером «Она» и Джим Джармуш с «Патерсоном»
показали какие-то новые грани своего уже давно сложившегося стиля. Еще
треть конкурсных фильмов снята на универсальном и уже не сильно
удивляющем языке гуманистического реализма (Кристиан Мунджиу, Асгар
Фархади). Среди остальных же были фильмы, явно вошедшие в программу в
результате определенных компромиссов (Николь Гарсия, Шон Пенн), и всего
горстка лент, пытающихся действительно оригинально работать с материей
кино — успешно (Николас Виндинг Рефн, Ален Гироди, Андреа Арнольд) или
не очень (Оливье Ассаяс, Ксавье Долан). Характерно, что самым
популярным, всем полюбившимся открытием для большинства гостей фестиваля
стал фильм «Тони Эрдманн» немки Марен Аде — вышедшей из так называемой
«берлинской школы». О ней, на минуточку, в киноманских кругах впервые
заговорили еще 10 лет назад. Оцените, что называется, быстроту
реагирования Канн.
Но, не открывая, по крайней мере в основном конкурсе (на который в основном и обращает внимание массовый зритель),
новых имен и новых дорог для развития кино, Канны, включая
многочисленные параллельные программы, остаются, прежде всего, местом,
где показывают попросту хорошее кино — непредсказуемое, приехавшее со
всего мира. В этом смысле — и вне контекста заслуженности наград или
новых форм — фестиваль определенно удался, более того, получился лучшим
за те четыре года, что я сюда езжу. Потрясений и впечатлений хватало с
лихвой. Это и «Американский мед» Андреа Арнольд, которой удалось
перенести за океан свое умение без морализаторства и пошлости снимать о
молодежи. Радикально бессовестный «Неоновый демон» Николаса Виндинг
Рефна о том, как банальность глянцевого мира пожирает сама себя.
Гипнотический, игривый, беззастенчивый апокалипсис сценариста в «Стоя
прямо» Алена Гироди. Те же Верхувен и Джармуш, не теряющие запала и
умения непредсказуемо играть с кинематографом. Беспощадный нырок на дно
Манилы «Ма Роза» филиппинца Брийанте Мендосы. Вдумчивые, человечные, но
не скучные эпосы о семейной жизни «Сьераневада» Кристи Пуйю и тот же
«Тони Эрдманн». Бесконечно стильная и мастерски обводящая зрительские
ожидания вокруг пальца «Мадмуазель» Пака Чан-ука. Ода сильной женщине в
панораме целого общества «Аквариус» Клебера Мендонсы Фильо. И это только
в конкурсе!
Во внеконкурсных программах было не меньше интересного и мощного кино. Урок честного, без фальсификаций, но
метафорического исторического кино от Альберта Серра «Смерть Людовика
XIV». Запредельные — и максимально зрительские, не умничающие на пустом
месте — корейские зомби-хоррор «Поезд в Пусан» Ен Сан-хо и
паранормальный триллер «Плач» На Хон-джина. Жесткий, почти балабановский
по уровню работы с такой материей, как судьба, «Ученик мастера»
сингапурца Бу Юнфена. Показавший, как снимать правильный по духу
вестерн, но на современном материале «Любой ценой» Дэвида Маккензи.
Глубокая, душевная, но без дешевой сентиментальности мелодрама Хирокадзу
Корэ-эды «После бури». Остроумный и ироничный фильм-завещание Поля
Веккиали «Тупица». Мажорные голливудские блокбастеры «Большой и добрый
великан» Стивена Спилберга и «Славные парни» Шэйна Блэка.
А сколько всего из-за безумных местных графиков и бесконечных очередей
увидеть не удалось — от эстетского «Неруды» Пабло Ларраина до боксерских
«Каменных кулаков» с Де Ниро в роли тренера. Программа Канн — почти
безошибочный путеводитель по фильмам, которые стоит ждать, искать и
советовать весь следующий год. Только за это фестиваль может себе
позволить сколь угодно самодурное жюри и какое угодно распределение
призов. Мне, по крайней мере, уже хочется пересмотреть свежими глазами
большую часть увиденных здесь фильмов — так что, конечно, в широком
смысле 69-й Каннский фестиваль совсем даже и не закончился.
За информацию спасибо сайту https://lenta.ru. 
шикарные
