Наматывая круги по лесу с мертвыми деревьями, которые при ближайшем рассмотрении оказываются книгами, Кристен Стюарт охотится за новым чтивом, едва закончив «Презрение» АльбертоМоравиа. «Мне понравилось. Забавно то, что фильм снят в комедийном жанре, а книга довольно печальна». В черных кедах, черных узких джинсах, темной толстовке и зеленой футболке Стюарт вполне могла бы сойти за одного из книжных червей, работающих в этом уютном литературном магазинчике на Бульваре Сансет.

Она проводит пальцем по бесчисленным корешкам потенциальных грабителей ее свободного времени, заполнивших высокие темные полки – закрученные лабиринты захватывающих сюжетов и неожиданных поворотов событий – и останавливается на Стейнбеке. «К востоку от Эдема» — моя любимая, потом «Консервный ряд». Я их все прочла». Рядом со Стейнбеком обосновался Уильям Стайрон.«Вы когда-нибудь читали «Ложимся во мрак»? – восторженно спрашивает Стюарт. – Я хочу сыграть Пейтон больше всего на свете, больше, чем попробовать или прикоснуться к чему-либо вообще. Я ужасно, очень сильно хочу ее сыграть». Пейтон – яркая, красивая, склонная к нарциссизму и суициду девушка, охотящаяся за своим отцом. Но 22-летняя Стюарт видит ее более сложным персонажем. «Ох, она чертовски это любит. Она влюблена в него. То есть, я думаю, что она влюблена. И это не его вина. Они чертовски странная семья».

«Я читала сценарий адаптации, он великолепен, — говорит она, неспешно идя вдоль полок. – На роль [отца] идеально подошли бы Дэниел Дэй-Льюис и Колин Ферт». Стюарт внезапно останавливается и, улыбаясь, берет автобиографию. «Давайте не будем надменными – давайте купим Снуки». (Она надменна? Вовсе нет).
Обойдя стеллаж, Стюарт берет «Девственницы-самоубийцы» Джеффри Евгенидиса. «Черт возьми, я так люблю этот фильм. Я люблю девочек-тинейджеров». Сказать, что они отвечают ей взаимностью – значит, преуменьшить все на свете. Белла Свон в исполнении Стюарт в многомиллиардной Сумеречной франшизе сделала из нее объект Белламании, навязчивого состояния, поразившего девчонок-подростков и, по словам самой звезды, женщин средних лет. Другими словами, любая представительница женского пола, у которой когда-либо перехватывало дыхание от неосторожной, сумасшедшей, сексуально заряженной вечной любви с красивым и загадочным, сильным и сдержанным пареньком, который оказывается вампиром на строгой диете, живущим со странной семейкой рядом со стаей волков, и который вынуждает тебя бросить все на свете, лишь бы быть с ним. Слыхали. Бывали. Читали. Видали.

«Оооо, Мартин Эмис, — Стюарт берет книгу «Деньги». – Моя книжка куда-то уплыла – видимо, туалет переполнен». И тут… «О, мой Бог! Мой парень, черт возьми, недавно снялся в этом фильме, — говорит она о Роберте Паттинсоне, беря с полки «Милого друга». – А французы готовы его за это сожрать».

Актриса познакомилась с этим британцем в 2007 году на кастинге их общего фильма. Она уже была выбрана на роль в «Сумерках», но роль ее возлюбленного вампира – бессмертного подростка Эдварда Каллена – все еще оставалась вакантной. Режиссер Кэтрин Хардвик сузила список до четырех претендентов. «Каждые два часа какой-нибудь новый парень приходил ко мне домой, — вспоминает Хардвик. – Роб и Кристен сели за стол и разыграли сцену в кабинете биологии. Я почувствовала искры. Я видела их притяжение. Кристен была очень красноречива – она поняла, что с Робом у нее сильнейшая связь. Я сказала: «Дайте мне день, я посмотрю, можно ли это перенести на экран». Но я его предупредила: «Она еще несовершеннолетняя. Так что даже и не думай! В нашей стране еще действуют законы».

Частная жизнь Стюарт – запретная зона. Она известна способностью испепелить взглядом за любой вопрос в этой сфере, а если и удосужится ответить, то ее ответ испаряется так, словно его и не было. Но о чем там, собственно, говорить? Все так, как есть. Ирония заключается в том, что за всей той химией, очевидной между ними с Паттинсоном на экране, скрывается изначальное разделение. Может, это все из-за коричневых линз Беллы, скрывающих под собой мудрые зеленые глаза Стюарт? («Такое впечатление, что на мне всегда солнцезащитные очки, обычные бездушные и безликие очки. Ты не чувствуешь своих глаз. Они меня уничтожили»). Или из-за подсознательного нежелания обнажать свою личную жизнь перед публикой?

Она гораздо более эмоциональна в своих небольших проектах, испытывая светлые и темные чувства одновременно. Ее роль одинокой, несчастной влюбленной девушки-подростка в фильме «В диких условиях» 2007 года была объявлена долгожданным появлением в Голливуде серьезной молодой актрисы. Этим самым образом ее и заметили Хардвик и режиссер Джейк Скотт. Когда Стюарт только появилась на экране, Скотт рассказывает, что: «Я подпрыгнул на месте и побежал в лобби. Я даже не досмотрел сцену до конца. Я сделал один звонок и сказал: «Это она! Найдите мне ее!» Пару дней спустя Стюарт выбрали на роль Мэллори – постоянно ругающуюся израненную несовершеннолетнюю проститутку в душераздирающей экранизации «Добро пожаловать к Райли». После этого был фильм «The Runaways», где она играет Джоан Джетт – рок-легенду, которая любит наркотики, женщин и рок-н-ролл. «Это было сложно, — говорит Стюарт о фильме. – Но я люблю Джоан, ради нее я бы спрыгнула с крыши, шмякнувшись о землю».

Невероятная лояльность и страсть, испытываемые ею ко всем персонажам, распространяется и на сценарии. «Мы работали каждый день, переписывая сцены и пытаясь сделать их более реальными, — говорит Хардвик. – Кристен очень сильная личность, она все время ищет истину в сцене, в реальности. Даже если мы собирались начать съемку, и вокруг уже находилось около ста человек, если она не проникалась чем-то, мы всегда отходили в сторону и пытались найти способ сделать диалоги лучше, а эмоции – реальнее. И это видно. Она убедительна в каждой сцене».

Скотт заходил так далеко, как только это было под силу Стюарт. «Мне нравилось, что она отходила «от книги», — говорит он. – Знаете, почему? Потому что она сама находила суть, понимание, важные точки и делал все так, как считает нужным. Я мог «запереть» ее в определенной сцене, а она сделала бы что-нибудь интересное. Каждый дубль был разным, что немного осложнило работу в редакторской, но ее персонаж очень эксцентричен, это сработало».

Спектр способностей Кристен говорит исключительно в ее пользу. Она научилась отстаивать свое мнение во время работы в 2008 году с Уильямом Хертом над «Желтым платочком счастья».«Он был первым человеком, который мог взять сценарий и свернуть ему голову. Он давал нам невероятную свободу действий, — с нежностью говорит Стюарт. – С ним было так круто работать! Он такой неудержимый – он как… «На дороге». Невероятно сильный! Невероятно!» Сразу же возникает такое ощущение, что тогда Стюарт получила свой первый шанс и право на проект – затронув эту тему, у нее загорелись глаза, она была просто несравненна. (Сложно поверить, что Линдси Лохан старше ее всего на каких-то три года). «На Кристен интересно смотреть на экране потому, что она всегда играет персонажа, время от времени совершающего глупые поступки – и ей чуждо тщеславие, которое присуще многим актерам, — говорит Грег Моттола, отобравший Стюарт на роль Эм в «Парке культуры и отдыха» — застенчивой, конфликтной девушки, разрывающейся между милашкой Джесси Айзенбергом и женатым хамом Райаном Рейнольдсом. – Кристен не интересны ярлыки вроде «О, пожалуйста, только любите меня».
Подойдя к секции с графическими новеллами, Стюарт задыхается при виде «Черной дыры».

«Этот чертов магазин просто какая-то судьба! – восклицает она. – Я хочу сняться в этом фильме!» Это книга о чуме, передающейся половым путем. «Это так отвратительно, так грубо, — из Стюарт прет энтузиазм. – Мне нравится первая картинка». Она переворачивает страницу и попадает на черную картинку с белым изображением отверстия в виде вагины. «Щель. Ты растешь, как… дыры в твоем теле. Такие странные образы. Смотрите, — она перелистывает еще одну страницу, — он смотрит на ее руку, и там скоро появится маленький рот. Их сексуальное желание настолько чертовски ощутимо, но оно также и такое грязное… Персонажи смущаются и стыдятся этого, ведь они заражены, и эти дыры – следствие болезни».

Разве вас удивит то, что следующим проектом Стюарт стала сказка по мотивам произведений братьев Гримм? В этом месяце выходит «Белоснежка и охотник», где Стюарт играет главную героиню с «кожей белой, как снег, губами красными, как вино и волосами черными, как вороново крыло»… вот, пожалуй, и все сходство с оригиналом. Ну, еще и то, что злая королева хочет слопать ее сердце. Свое обещание пойти и принести его охотник не выполняет, более того, он объединяется с Белоснежкой и делает ее принцессой-воином. «Она не просто дамочка в опасности, ждущая, пока ее спасет прекрасный принц, — говорит режиссер Руперт Сандерс. – Она из тех, кто готов объединиться с незнакомым мужчиной, дабы вернуть свободу королевству. И Кристен на самом деле такая же, как и та, кого олицетворяет: жесткая, независимая и неунывающая».

Крис Хемсворт, сыгравший привлекательного охотника, вспоминает день в середине съемок, когда «на полпути Кристен сказала: «Нет, это катастрофа, это дерьмо, это не работа. Ох, черт, мы что-то упускаем! Мы что-то упускаем». Речь, которая у нас была, не подходила. Слава Богу, она озвучила свои мысли. И Руперт позволил нам импровизировать. И вся сцена задышала новой жизнью. Это было как… вау, что-то происходит».
Несмотря на свой страх перед лошадьми, Стюарт села в седло, чтобы повести за собой армию из 250 вооруженных мужчин. «Я ненавижу это, — сказала она о езде верхом. – Я даже не могла скомандовать ей, например, «Иди!» Вообще-то, тебе приходится быть придурком. Не говоря уже о том, что любые всадники для своих коней придурки. Но тебе же еще нужно объяснить этой животине, кто тут главный, а я ну совсем не хотела этого делать. Я была как: «Нет, делай свое дело. Я вообще не хочу тут находиться».

«Давайте найдем Буковски. Я люблю его поэзию, — Стюарт направляется вперед, оставляя свой голос звучать позади. – Вам стоит прочесть его «Хлеб с ветчиной». Это автобиография, начиная с его первого воспоминания, когда он сидел под столом и тыкал в ботинки сидящих там людей. Это так… интуитивно. И так по-детски. Это рассказ из первых уст, словно его просто распирало от желания со всеми поделиться». Ее собственное первое воспоминание было о матери, Джулс, работающей руководителем сценарной группы, когда она поздно вечером приходила домой с работы. «Я не спала и ждала ее возвращения. Я была так мала, что не могла ее даже обнять. Единственное, на что я была способна – это подбежать к ней и вцепиться в ее ногу, которая мне тогда казалась шириной с древесный ствол, я ведь была совсем крохой. Она всегда приносила с собой портфель, набитый рабочими проектами и подобной ерундой – я обожала в нем рыться. У бумаги всегда был такой специфический запах. Это первое осознанное мое воспоминание. Я всегда интересовалась, мол, где ты сегодня была? И я всегда искренне восторгалась: «Вау! Кино!»

Подрастая в Лос-Анджелесе, у дочери «эксцентричных, странных, хипповатых родителей» (ее отец Джон – работник сцены) Стюарт было довольно спокойное детство, что редко можно встретить среди юных звезд. Во время выступления в школьной пьесе ее заметили и стали снимать в маленьких фильмах, а чуть позже, когда ей было десять лет, Дэвид Финчер снял ее в «Комнате страха» в роли дочери-диабетика героини Джоди Фостер. За этой ролью последовали другие, и с седьмого класса Стюарт пришлось перейти на домашнее обучение, о чем она в какой-то мере жалеет. «Поскольку я не ходила в эту гребаную школу,я всегда чувствовала, что мне придется делать больше, чем нужно, — говорит она. – Может, потому что моя жизнь настолько идеальна, и когда я вижу ее обратную сторону, это как… почти, как я хочу». Стюарт пытается подобрать слова. «На плохих вещах ты можешь многому научиться. Мне скучно. Я чувствую себя как: «Почему мне все так легко дается?» Я не могу дождаться, чтобы со мной произошло что-нибудь чертовски сумасшедшее. Просто жизнь. Я хочу, чтобы кто-нибудь меня проучил! Понимаете, о чем я?» Это из серии «что нас не убивает, делает нас сильнее»? «Точно. Это одна из причин, по которой я хочу играть. Мне нравится жить в разных мирах, поскольку в большинстве своем мой мир прекрасен и легок». После вопроса о том, кого бы ей хотелось еще сыграть, она приводит в пример Кэти из «К востоку от Эдема» — мать-убийцу, отказывающуюся от своих близнецов ради борделя. Стюарт объясняет: «Она психопатка, зло во плоти! Я такого еще не делала». И насколько это будет интересно?

К нам подошла решительная на вид сотрудница со стопкой книг в руках. «Могу ли я вам что-нибудь предложить? – спрашивает она, не колеблясь ни секунды. – Вы читали «Нашу леди цветов» Джина Дженета? Он написал ее в тюрьме на коричневой бумаге, с которой ходил в туалет. Они ее сожгли, но он переписал потом по памяти. В ней столько страсти… А это юный поэт, живущий в Портлэнде, — говорит она, кладя сверху еще одну книгу. – Сюрреалистичный поэт, но очень искренний. Он сейчас путешествует с кукольным театром. Я прочту вам первое стихотворение… Этот парень просто персидский Достоевский… «Y: Последний мужчина» — это графический роман, который на самом деле является графическим романом. Он об эпидемии, поразившей всех мужчин в мире, кроме одного мужчины и обезьяны. А это мой любимый писатель, Александр Хемон. Его боснийская фантастика об эмиграции проникнута беспомощностью и потерей…»
«Вся эта хрень звучит заманчиво, — говорит Стюарт, принимая из рук женщины книги. –Ладно, думаю, мы зачитаемся до смерти».

Перед кассой мы обнаруживаем завал из новых поступлений. Среди них и первый роман Джека Керуака «На дороге», где она играет сексуальную Мэрилу. Как и известный писатель, «Кристен – та, которая марширует под удары собственного барабана, и я это ценю, — говорит ее коллега Кирстен Данст. – «На дороге» — это большой шаг для нее; после ее широкой известности лишь по Сумеречным фильмам этот проект станет идеальной возможностью каменной походкой войти во взрослую карьеру, почти как то, чем стали для меня «Девственницы-самоубийцы». Достаточно интересно, что режиссер Уолтер Саллес упоминает свой любимый момент в фильме со Стюарт как тот, где актрисе абсолютно нечего сказать. Ее сердце разбито, Мэрилу слушает песню по радио. «Камера все время была сфокусирована на Кристен, улавливая перемены в ее настроении и чувствах, — вспоминает Саллес. – Это было безумно волнительно».

Когда кассир принимается за завалы, та женщина кладет руку на плечо Стюарт. «Простите, — говорит она, подталкивая пухлую девочку к актрисе. – Вы не возражаете, если я сфотографирую вас с моей дочерью? Ее сестра сейчас дома, а она ваша преданная фанатка, поэтому если я не сфотографирую, она меня прибьет». Стюарт улыбается и одной рукой обнимает полностью растерянную девочку. Вспышка! Мать: «Спасибо!» Стюарт: «Нет проблем». Ребенок: «А кто это?» Мать: «Шшш! Она из тех Сумеречных фильмов».

«Мы были так близко, мы почти ушли», — говорит Стюарт о том, что ее везде узнают. Она открывает дверь невзрачного автомобиля, взятого напрокат (она не может сесть за руль своего Мини Купера без толпы папарацци на хвосте), сгружает книги на заднее сидение, заводит мотор и предлагает мне сигарету из пачки Camel. Чиркнув зажигалкой, она, смеясь, говорит:«Я арендовала высококлассный автомобиль. Чего в нем только нет!»

Со стороны пассажира на полу валяются пара кед, пустая бутылка из-под протеинового коктейля, банка Кока-колы и пластиковый контейнер с надкусанным сэндвичем, покрытым плесенью. Почти пустой стакан со Snapple болтается в подстаканнике, в нем плавают сигаретные окурки.

Стюарт вытягивает руки на руле, ее ногти покрыты ярко-красным лаком. На большом пальце красуется серебряное кольцо. «У всех моих четырех братьев и родителей есть такие, — говорит она. – Мама подарила нам их на Рождество». А золотое колечко, обнимающее ее указательный пальчик? «Все хотят знать, — хитро говорит Стюарт и качает головой. – Да все и так уже знают, так что вопрос нелепый». Раз ей так больно, когда ее подталкивают, выдвигают и выставляют на всеобщее обозрение, то как она справляется с желанием быть спроецированной на широкий экран? «Как-то Лоуренса Оливье спросили: «В чем импульс актеров?» А он ответил: «Посмотрите на меня, посмотрите на меня, посмотрите на меня…» Но в то же время это как: «Неееет, не смотрите на меня. Посмотрите на ту версию, которую я вам сейчас покажу. Позвольте мне ее контролировать».

И в поддержку ее нежелания быть контролируемой. «Это мне и нравится в Кристен Стюарт, — говорит Шарлиз Терон, ее коллега по «Белоснежке и охотнику». – Вся эта слава и свет софитов – не ее. Ее частная жизнь никогда не станет достоянием общественности. И именно поэтому с ней все будет в порядке. Она одна из немногих, кому удастся сделать долгую, стабильную, невероятную карьеру».

Стюарт завопила на проезжающую мимо машину: «Я не сообразила, что ты поворачиваешь, потому что твои гребаные поворотники отключены!» К счастью, окна в машине закрыты. Он ее не услышал и, что гораздо важнее, не рассмотрел, кто она. А кто? Она молода, знаменита – и по-прежнему в поисках себя.