Esquire: Как Роберт Паттинсон и Уиллем Дефо создали «Маяк».
НОВАЯ фотосессия Роберта и Уильяма Дефо для Esquire .
Главный редактор «Esquire» встретился с выброшенными на берег в новом фильме Роберта Эггерса.
Из клубящегося тумана выступает борт лодки, продирающейся сквозь пенящееся море. Две фигуры, словно тени во мраке, вырисовываются на носу, лицом к горизонту, спиной к нам. И ничего больше, кроме одинокой скалы, разбитой, запретной. В полумраке можно различить мигающий маяк.
Сейчас можно и получше рассмотреть людей на лодке, чёткий двойной портрет в четком черно-белом контрасте. На них фуражки моряков, тяжелые пальто, рядом - деревянные ящики.
Один из них молод, высок, носит усы.
Второй, пониже ростом, с буйной бородой, в которой торчит трубка, как та, которая принадлежала Попаю. Это заметные лица, по всем канонам, четкие, словно высеченные из камня, но с большой деликатностью: плотно натянутая кожа, сильные челюсти, тонкие носы, глубоко посаженные глаза. А какие скулы! А вы ещё даже зубы не видели!
Но прежде всего - прежде того, что они красивы, выразительны или знамениты - они фотогеничны. На первый взгляд они почти бесстрастны. Но внезапно в воздухе витает понимание. Черты старшего стягиваются в ехидную гримасу. Молодой смотрит осторожно, напряжённо. Это могут быть лица отца и сына, братьев, которых разделяют десятилетия: жёсткие, тонкие, строгие лица, созданные для жёсткой, тонкой, строгой жизни. Жизни, полной жестоких разочарований, кипящей, нарывающей ярости, кровной вражды. Это лица людей, видевших проблемы в прошлом и тех, кто увидит их и в будущем. Возможно, они даже ищут их. Возможно, уже нашли. Это портрет пары - или портрет противников?
Что бы ни свело вместе этих двоих - судьба, карма, жажда приключений, желание сбежать ( в случае героев несомненно, но, возможно, и в случае самих актёров?) или (точно в случае актёров) желание расширить свои актёрские рамки, бросить себе физический вызов, репутация режиссёра, действительно хороший сценарий, все это - все это они осознавали, впервые погружаясь в жалящую реальность обстоятельств. И возможно, от них потребуется намного больше, чем то, к чему они были готовы. В чем можно быть уверенными: погода будет та ещё. И будет конфликт. И будет актерская игра.
Фильм - «Маяк», вторая лента тридцатишестилетнего американского сценариста и режиссёра Роберта Эггерса, произведшего фурор и с первой лентой «Ведьма». Эггерс, живущий в Бруклине, но выросший в рустикальном Нью-Хэмпшире, одержим редкой и страшной готической чувственностью. «Ведьма» была артхаусным фильмом ужасов, закрученной сказкой с силой ночного кошмара. Фильм рассказывал о пуританской семье в 17-м веке, изгнанной в леса Новой Англии. Там были и одержимые дьяволом дети, и птицы, клюющие плоть, и нечистая связь с козой. Фильм стоил 4 миллиона в производстве и вернул эти деньги в десятикратном размере, сделав Эггерса не только любимцем критиков, но и восходящей звездой коммерческого кино.
Для «Маяка» Эггерс объединился с А24, и с большей частью команды «Ведьмы»: оператором Ярин Блашке, композитором Марком Корвеном, которые приложили все усилия, чтобы создать эту нереальную атмосферу. Его соавтором стал брат, Макс Эггерс. Актеры же были для него новы.
Эти лица, которые я так страстно пытаюсь описать, принадлежат Роберту Паттинсону и Уиллему Дефо. Они играют смотрителей Маяка на исхлёстанном ветрами, омываемом дождями утесе на побережье Северной Америки. Год действия - 1890.
Паттинсон - это Эфраим Уинслоу, молчаливый персонаж. «Я не болтаю много» - говорит он, и это утверждение, как и многое другое в фильме, полном изменчивых и непонятных ситуаций, оказывается не совсем правдивым.
Дефо - гневливый, хромоногий старший партнёр Уинслоу, Том Уэйк. Профессиональный моряк, жестокий мастер на все руки, одержимый огнём. «Свет мой!», - кричит он с обезумевшим взглядом. Уэйк увлекает Уинслоу в самый низ здания, где молодой человек разводит огонь, драит полы, и подпитывает тяжесть своего положения, погружаясь в одержимость русалкой, мастурбируя.
Уинслоу и Уэйку придётся провести четыре недели на острове, пока их не освободят. Но разгорается шторм, и они остаются - возможно и потому, что некий акт жестокости со стороны Уинслоу навлёк на них проклятие. Медленно, в спазмах невероятной жестокости, события развиваются.
«Маяк» - закрученный фильм о напарниках, сюрреальная чёрная комедия, психотриллер и истерическое театральное представление в стиле французского фарса. Он снимался весной 2018 года в Галифаксе, Новой Скотии и на мысе Форчу, маленькой рыбацкой колонии. «Люди стараются проводить здесь максимум сорок пять минут», - сообщает нам Гугл-карта. Этот факт мог и не понравиться создателям картины, которые провели там недели, сражаясь с библейскими обстоятельствами (прим.перев: погодой)
«Там в мае шёл снег», - подмечает Дефо.
За исключением молдавской модели Валерии Караман, сделавшей несколько коротких, но весомых появлений в фильме, Паттинсон и Дефо - единственные члены каста, и их борьба с морскими силами находится в центре внимания, словно лодка, обдаваемая ударами волн в шторм. Успех или провал они несут на своих плечах.
Они оба, Паттинсон и Дефо - большие звёзды. Люди разных поколений, разного происхождения, из разных стран с разными традициями.
«Маяк» - нелегкий в производстве фильм, по разным причинам - отдаленная локация, страшные погодные условия - и не в последнюю очередь из-за вызова режиссёра, основанного на контрастном подходе для двух актёров.
«У них была невероятная химия на экране», - рассказывает мне по телефону режиссёр Эггерс. - «Но эта химия через напряжение. Было обсуждение по поводу их разных подходов на площадке... Ничего лучшего не могло произойти для этого фильма».
Если вам доводилось проводить время в Галифаксе этой весной, вы могли заметить молодого, стройного человека, бродившего в одиночку по улицам, бормоча себе под нос.
Замечая это, начинаешь волноваться о его психическом здоровье. Если вы бы последовали за ним, вы бы услышали, как он повторяет одни и те же слова, низким, рокочущим голосом: «Woyt poyn, woyt poin, woyt poin”. И опять? Woyt poyn, woyt poin, woyt poin». «Белая ель ( прим. перев: white pain, оригинальное английское звучание), - произносит тот же стройный молодой человек в мой диктофон 18 месяцев спустя с акцентом хорошо воспитанного мальчика с юга Лондона (а не работяги 19 века, со сложным акцентом Мэйна).
Белая ель - в смысле woyt poin - это дерево, которое входит в список причин прошлых неприятностей молодого лесоруба. Паттинсон выработал этот акцент с помощью тренера и путем общения по телефону с современными ловцами лобстеров из Мэйна.
«Этот один из тех акцентов, где скажи один слог неверно, и все это превращается в нечто ямайское», - говорит он (Роберт). «Все это заняло очень много времени».
Паттинсон приехал заранее в Галифакс, намного раньше, чем его партнёр и режиссёр, чтобы психологически настроиться на роль мрачного Эфраима. Связавшись с Эггерсом после «Ведьмы», в надежде на совместную работу, Паттинсон, однако, отклонил первое предложение - роль в более традиционном, мейнстримном фильме, находившемся в разработке.
«Он сказал, что заинтересован лишь в по-настоящему странных вещах», - говорит Эггерс. «Поэтому, когда задумывался «Маяк», и я сказал ему, что если и это недостаточно странно, то мы вряд ли сможем когда-либо работать вместе».
И верно, Паттинсон упоминает в 2016 году, что хочет «делать самый странный материал в мире» (Миссия выполнена, Роб!) Но он провёл и достаточно времени в сомнениях, принимать ли роль в «Маяке».
«Я помню, как читал это и думал, что все это очень смешно, и вообще, как эта махина должна сработать».
Когда договор подписал Дефо, Паттинсон был взволнован.
«Я знал, что Уиллем может привнести эту анархичную энергию», - говорит он. «Но я совершенно не понимал, как буду вообще все это делать».
Дефо, говорит он, в один из частых моментов самоуничижения
«обладает таким лицом, что он способен просто сидеть в помещении, где угодно, ничего не делая, и это будет потрясающее зрелище. В то время как я полностью сливаюсь со стулом, на котором сижу».
Перед началом съёмок пара проводила время в репетициях. Паттинсон ненавидит репетиции, предпочитая экспериментировать перед камерой.
«Это выматывало, очень», - говорит он. «Я не мог добиться того, что они от меня хотели, в том помещении. Роберт (Эггерс) злился на меня, потому что я просто сидел там, абсолютно монотонный. Он не выдерживал этого».
Паттинсон рассказывает это без малейшего злопамятства. Он знает, что это звучит смешно, хотя и таковым не является.
«Я действительно не знаю, как играть, пока не начинаю играть. К концу недели я думал: «Меня вышвырнут до того, как все начнётся». Я определенно чувствовал, что во время репетиционного периода мы очень злились друг на друга. В конце дня я буквально шарахнул дверью и ушёл домой.
Я знал, что все это уменьшает ожидания по поводу меня в течении репетиционных недель. Я определённо стал неудачником. Они вероятно думали: «Ничего себе, это огромная ошибка. Он действительно полное дерьмо».
Паттинсон и я разговариваем жарким августовским утром в комфорте приватного клуба на западе Лондона, около квартиры, которую он снял на лето через Airbnb (прим.перев: интернет-портал для съёма квартир на ограниченный срок).
Он в городе для съёмок нового зрелища Кристофера Нолана «Довод», о котором нам не позволено знать, и да простим мы его( Роберта), абсолютно ничего. В отличие от того, чтобы как в фильме, размахивать керосиновой лампой и курить табак, он заказывает банановый смузи, а потом яблочный сок. Иногда затягивается электронной сигаретой.
Паттинсону тридцать три. Он вырос в Барнсе, сын торговца винтажными автомобилями и агента модельного бюро. Без какого-либо опыта - если не считать некоих подростковых драм- в девятнадцать его отбирают на роль Седрика Диггори - обреченного на смерть друга - соперника Гарри Поттера в «Гарри Поттер и Кубок огня».
Но настоящий прорыв произошёл в 2008. «Сумерки» из подросткового фильма категории B превратился в мировой феномен поп-культуры, за которым последовали четыре продолжения, чьё очарование уменьшалось, но которые принесли кассу размером в 3,3 миллиарда долларов и сделали из своих главных героев - Роберта Паттинсона, сыгравшего сексуального вампира и Кристен Стюарт, ставшую, как поговаривали, его подругой на экране в жизни, а затем ставшую бывшей, - мегазвезд.
В то время как для многих он так и остался бледным вампиром-сердцеедом, шесть лет спустя после выхода последних «Сумерек», Паттинсон тяжело работал над тем, чтобы изобрести себя заново.
Его последние работы - некоммерческие и захватывающие. В это время он работает с самыми именитыми режиссёрами киномира: Дэвид Кроненберг, Вернер Херцог, Антон Корбейн, Джеймс Грей, братья Сэфди. Совсем недавно он сыграл в «Высшем обществе» - дистопическом наслаждении от Клер Дени.
«Даже во времена «Сумерек» я никогда не считал его просто красивым мальчиком, - говорит Роберт Эггерс. «В нем всегда было что-то интересное. Я могу сказать, что он хотел стать великим актёром. И стал им за последние годы».
Привлекательность авангарда или эксцентричного материала, как говорит Паттинсон, позволяет ему взрываться таким образом, каким это было бы невозможно в обычной жизни. Он сравнивает работу над таким фильмом, как «Маяк», с гонкой на угнанной машине.
«Большая часть тех фильмов, над которыми я работал в последнее время, ощущалась так, как если бы угнать машину и нестись на ней сквозь сценарии». (Вот такие фантазии у парня, чей отец импортировал американские спортивные машины).
На самом деле Паттинсон - английский актёр с мягкими манерами, хотя и слегка эксцентричный. На площадке, однако, «потому что ты играешь роль сумасшедшего, можно и быть им все время. Ну, не все время, но хотя бы на час, пока снимается сцена».
Что же он имеет в виду?
«Можно сидеть на полу, ревя и слизывая комки грязи».
Это звучит фигурально, но он действительно имеет это в виду. В «Маяке», в сценах, где его герой пьян от керосина, он был
«почти без сознания все время. Невероятно. Я провёл столько времени, заставляя себя вырвать. Наделать в штаны. Это отвратительно. Не знаю даже, может это будет и скучно».
Тяжело не думать о том, что да, может быть и скучно.
«Была такая сцена», - вспоминает Паттинсон. «Где Уиллем вроде как уснул прямо на мне, мы оба очень пьяны, и я чувствую, как мы абсолютно потерялись в этой сцене, и я потом сажусь и пытаюсь заставить себя давиться, и Роберт (Эггерс) говорит мне не делать этого, потому что Уиллем предупредил: «Если его стошнит на меня, я уйду с площадки». Я не имел понятия о том, какая там драма разворачивалась».
Паттинсон признает, что вся вот эта игра на разрыв - реакция на его сумасшедшую раннюю славу. Он говорит о себе во втором лице:
«Когда долгое время ты прячешься на улице, то на площадке простительно быть диким. Это как зависимость от адреналина. А почему бы не удариться головой об стену с разбегу и посмотреть, что будет? Других идей у меня не было».
На площадке «Маяка» он кружится вокруг своей оси перед каждым дублем, чтобы вывести себя из равновесия. Он положил камень в ботинок, чтобы развить походку человека с физическим дефектом.
Он понимает, судя по моему неверящему смеху, что все это может показаться не-актеру смешным и нелепым, да и актерам тоже, но...
Самая знаменитая история столкновения между сторонниками Метода (прим.перев: погружения в роль), в котором актёр не притворяется кем-то, а временно становится им, и теми, кто просто надевает костюм и заставляет поверить, это Лоуренс Оливье, бессильно повисший на Дастине Хоффмане во время совместной работы над «Marathon Man” Джона Шлезингера. В какой-то момент Хоффманн, выпускник актерской студии, убежденный поклонник Шекспира, для того, чтобы привнести правдоподобности в сцену, в которой его герой не спит несколько дней, также пытался не спать, Оливье сказал мягко:
«Мой дорогой мальчик. Почему тебе не попробовать просто сыграть?»
Эггерс говорит о том, что сравнивать так же Паттинсона и Дефо неправильно.
«Утверждение, что Роберт - актёр метода, а Дефо нет, неверно. Они, как мне кажется, они немного принимают это направление, комбинируют оба подхода».
За три недели до моего интервью с Паттинсоном, я встретился с Дефо возле «Coach and Horses”, паба на Греческой улице, где Алисдер Маклеллан снял эти фото, и прошёлся с ним через мягкий полдень Сохо, до клуба на Дилан Стрит, где мы присели в углу выпить минеральной воды.
Чтобы отдохнуть от моих обязанностей и публикаций, я прошёл через эти улицы с большим количеством знаменитостей, большинство с намного большим коммерческим успехом, чем у Дефо, и их не узнавали. Ростом около метра семидесяти пяти, худой и жилистый, с впавшими щеками и типичной улыбкой со щелью между зубами, он настолько неповторим, настолько непохож ни на кого, и это такая редкость, даже в Сохо, увидеть звезду такого калибра. Не каждодневную знаменитость, а оригинальную, легенду экрана. Люди смотрели на него, раскрыв рты. Внутри клуба его владелец, обычно образец скрытности, сказал мне, что я осчастливил его, приведя сюда Дефо. Короче говоря, люди под впечатлением от Уиллема Дефо так, как и должны.
“Страшно ли было работать с Дефо?» - спросил я Паттинсона.
Он ответил:
«Да. А на что ещё, мать твою, ты рассчитывал?»
Выросший в Висконсине, седьмой из восьми детей медсестры и хирурга, он (Дефо) начал свою карьеру в конце семидесятых в маленьком экспериментальном театре на Манхеттене.
В кино он ворвался в восьмидесятых (Кетрин Бигелоу дала ему первую роль - байкера в «The Loveless”.) К тридцати он был звездой, номинированной на Оскар за роль в “Platoon” Оливера Стоуна, сенсационно замахнувшегося на тему вьетнамской войны: его (Дефо) первая, но не последняя экранная смерть.
Дефо 64. Когда ему было столько, сколько Паттинсону сейчас, он играл очень человечного Христа у Скорсезе в «Последнем искушении Христа». Он был и похотливым преступником, незабываемым Бобби Перу у Дэвида Линча «Wild at Heart”. Он сделал пять фильмов с Полом Шрадером, три с Уэсом Андерсом. Он был Зелёным Гоблином в фильмах о Человеке-пауке. Он - голос рыбки в «Найти Немо».
В прошлом году он был номинирован на Оскар за роль Ван Гога в роскошном «At Eternity’s Gate” Юлиана Шнабеля, для которого учился рисовать. Годом ранее он был номинирован на Оскар за роль менеджера мотеля в «Florida Projekt”, за ещё одно исполнение, полное тепла, деликатности и сдержанности.
Дефо не тот актёр, который отрицает себя в экспериментах. Он не стесняется работать. На IMDb за ним числится 130 фильмов.
«Кое-что из этого - камео, кое-что не очень большие роли. Я думаю, что-то из экспериментальных фильмов они не включили. Ладно, там действительно около 130».
Я говорю ему, что он много работает.
«Я всегда говорю себе: ну и наделал ты фильмов. Но всякий раз мне кажется, что все по-другому. Я не чувствую себя стариком. Сказали закатать рукава - я закатываю».
Я спрашиваю, делился ли он как старший партнёр опытом с более молодыми звёздами?
«Нет. Я стараюсь не давать советы, не указывать, не подбрасывать идей. Я просто участвую в сцене. Мне кажется, я здравомыслящий».
Он улыбается своей улыбкой со щелью между зубами.
«Может, я несу ерунду. Спросите Паттинсона, давал ли я ему советы. Нет! Я бы никому их не давал, даже если бы попросили. Я просто постарался бы быть милым, потому что каждый должен найти свой путь. И я должен найти свой путь».
В разговоре Дефо приветлив, расслаблен. Он прекрасный оратор, его движения элегантны и экспрессивны. Он жестикулирует, рассказывая истории, и это дань его работе в театре с танцорами.
Его словарный запас огромен и изыскан. Ему комфортно в своём теле. Он живет в Риме, где делит дом с женой, итальянским режиссером Гиадой Колагранде, и Нью-Йорке. Он описывает себя как соседского парня, «если вы живёте по соседству с мавзолеем».
С Паттинсоном его объединяет профессия и даже некое внешнее сходство -
«нос, скулы, зубы» - как заметил Эггерс.
Затем сходство уменьшается. Дефо убеждён и определён в своих взглядах, Паттинсон нерешителен и неопределён. Он очень по-английский аффектирован и немного неуклюж, вибрирует буквально на высоких оборотах, от него исходит порой нервная энергия. Дефо спокоен.
Что касается Паттинсона, его вовлечённость в «Маяк» началась после просмотра «Ведьмы»: он попросил своих представителей связаться с Эггерсом с идеей поработать вместе.
«К счастью, он знал о моей работе», - говорит Дефо. (Разве может киноман оставить в покое режиссёра? И кто стал бы?)
Он (Дефо) немедленно отозвался на «Маяк».
«Когда я читал сценарий, я спрашивал себя, хочу ли делать все это. Отзывается ли он во мне? Создадут ли они приключение, которое приведёт меня туда, куда я хочу?»
Ответ с «Маяком» был - абсолютно. Сценарий прекрасен, очень музыкален, текст роскошен. И я достаточно знаком с природой, чтобы полностью быть на природе. Мне хватит физических возможностей. И я достаточно актёр, чтобы понять, что будет сложно сыграть этого полностью отвязного персонажа и придать ему достоверность, проникающую под кожу».
«Мы оба очень тяжело работали, в очень тяжёлых условиях», - рассказывает Дефо о совместной работе с Паттинсоном.
«Мы не общались между дублями, отпуская шуточки. Все это выматывало, и погода была отвратительной. Делаешь своё дело и идёшь домой. Но я не жалуюсь. Было весело. Но придя домой вымокшим и промерзшим, последнее, что я хочу, это зависать с этими же людьми и выпивать».
Его отношения с материалом кажутся гораздо менее напряженными, чем у его коллеги. Я, например, не уверен, что он прошел через мучительный период сомнений о том, будет ли он достаточно хорош, чтобы справиться с этим.
Когда я попросил Паттинсона рассказать мне о его персонаже, осознавая всю тривиальность вопроса - «Кто такой Эфраим Уинслоу?» - последовало пять-семь минут мучительных объяснений, с запусканием рук в волосы и страдальческим вытягиванием лица.
«Как это называется, когда вы светите через что-то, и это создает спектр? Да, призма». Пауза. «Это эмоциональный импульс, пытающийся проникнуть в мозг, у которого нет механизма, чтобы...» Пауза. «Он вообще не знает, кто он такой. У него кризис личности. Я имею в виду, что он е*нутый психопат». Пауза. «Я ужасен в этом вопросе».
Когда я спрашиваю у Дефо тоже самое: «Кто такой Томас Уэйк?» он без колебаний говорит:
«Томас Уейк - это я, если бы я был Томасом Уэйком». - И насмешливо приподнимает бровь.
На просьбу уточнить, он продолжает:
«Я здесь не для того, чтобы истолковывать что-то или рассказывать вам о персонаже. Я снимался, чтобы получать опыт, и этот опыт будет обосновывать персонажа. Вы проводите исследование акцента, вы проводите исследование, чтобы представить, откуда он пришел, и тому подобное. Но вы не думаете об этих вещах, когда играете сцену. Вы не говорите: «Когда я берусь за этот стакан, я должен думать о его прошлом, быть задумчивым». Или что там еще. Все не так. Большая часть решений зависит от того, что происходит. Я думаю, что я в основном сосредотачивался на тексте и на ситуации, и как достоверно курить эту трубку, и как научиться штопать, и как носить топор. И все такое».
«Уиллем действительно хорошо говорит об актерской игре», - восхищенно замечает Паттинсон. «Он очень четко понимает, в чем заключается его техника».
Паттинсону, возможно, еще есть что доказывать, если не кому-то другому, то самому себе. Дефо – уже меньше. Он часто использует слово «весело», чтобы описать свои переживания, даже на самых изнурительных постановках. И он, кажется, очень веселится, наслаждаясь возможностью, например, притвориться сумасшедшим смотрителем маяка из 19-го века. Вспомните наиболее типичных старых морских волков как высокого, так и низкого искусства - капитанов Ахава, Хэддока, Birdseye, капитана из «Симпсонов» («Да, это сахарный рассол!») - а теперь представьте себе одного из них, сыгранного одним из самых выдающихся киноактеров в мире, с ветром в парусах.
«Ты любишь меня, лобстер!» - кричит он Паттинсону, пытаясь соперничать с бессмертным криком Дэниэла Дея-Льюиса: «Я пью твой молочный коктейль!» из «Нефти».
Это довольно экстремальное развлечение, я полагаю. Большинство из нас довольствуются тем, что ходят в паб или смотрят телевизор.
«Я не должен приводить это сравнение», - говорит Дефо, - «но недавно я смотрел «Free Solo» и Алекс Хоннольд [смертельно опасный альпинизм, тема этого документального фильма] рассказывает о веселье. То, о чем он говорит, это не весело, но это удовлетворение. Он нашел способ найти связь с тем, что он любит, тем, что имеет для него значение, и тем, что дает ему цель в жизни. Это то, что у меня с актерством, и иногда это идет прахом, иногда это глупо, иногда благодаря коллективным действиям, вы можете делать красивые вещи, вы можете делать ужасные вещи, но пока вы знаете, почему вы их делаете, вы защищены».
Это не значит, говорит он, что когда я шучу о том, что если не делаешь много уютной семейной романтики, то роль должна быть физически сложной «или что я думаю, что надо быть отчаянным или опасным. Это не так. Это действительно любопытство, и удивление, и обучение. Если я и не научился ему-то еще, то только делать, а не показывать. Это самая фундаментальная вещь в исполнении. Ненавижу выражение, «я всего достиг». Нет такой х**ни. Здесь широкие возможности».
Это стало известно как трагедия «Маяка Smalls». В 1801 году два смотрителя маяка, Томас Гриффит и Томас Хауэлл, один постарше, другой помоложе, оказались выброшенными бурей на крошечный скалистый остров у берегов Уэльса. Гриффит заболел и в конце концов умер. В течение четырех месяцев, когда несколько попыток спасения потерпели неудачу, Хауэлл оставался с останками своего напарника. К тому времени, как Хауэлл был спасен, он потерял рассудок, обезумев от одиночества, холода, голода и ужаса пребывания наедине с трупом. В будущем не менее чем трем мужчинам будет позволено одновременно управлять британским маяком, чтобы подобное не повторилось.
«Маяк» рассказывает другую историю, но трагедия «Маяка Smalls» послужила основой для самой ранней версии сценария, задуманного и написанного Максом Эггерсом, братом Роберта. (В 2016 году фильм уэльского режиссера Криса Кроу, также называемый «Маяк», был основан более точно на рассказе о Гриффите и Хауэлле).
«Я завидовал такой замечательной идее», - говорит Эггерс о проекте своего брата. Когда студийные проекты, над которыми он работал, не увенчались успехом, он спросил Макса, может ли он попробовать «Маяк». С Паттинсоном и Дефо в составе все быстро сложилось. Готовый фильм выйдет в Америке в октябре, но не будет выброшен на британские берега до января, наряду со многими другими фильмами, конкурирующими за внимание и награды, в напряженном зимнем сезоне.
Это не единственный фильм Уиллема Дефо на данный момент. Он снялся в «Сиротском Бруклине», долгожданной экранизации Эдвардом Нортоном романа Джонатана Летема. У него – главная роль в «Томасе» Абеля Феррары, об американском художнике, живущем в Риме. «Последнее, чего он хотел», по роману Джоан Дидион, с Энн Хэтэуэй и Беном Аффлеком. Еще один фильм Уэса Андерсона «Французский диспетчер». Ифильм Disney под названием «Того», о храброй собаке.
И это ни в коем случае не единственный фильм Роберта Паттинсона на данный момент. Есть «Король», пересказ Давида Мишо «Генриха V», с Тимоти Шаламе в главной роли и Паттинсоном в роли французского дофина. «Дьявол все времена», экранизация мрачного готического романа Дональда Рэя Поллока, в котором он играет порочного протестантского проповедника в южной глубинке пятидесятых годов. «В ожидании варваров», по роману М. Кутзее, с Джонни Деппом и Марком Райлэнсом. «Звезды в полдень», снова от Клэр Дени, основанный на романе Дениса Джонсона.
Между тем, он готовится к своей самой громкой главной роли со времен «Сумерек», в качестве самого Рыцаря в Плаще в «The Batman».
«Это какое-то безумие. Я был так далек от мысли, что это реальная перспектива. Я буквально не понимаю, как я это получил, вообще», - говорит он.
Большинство из нас могут подумать, что он получил это, потому что он один из самых смотрибельных и непредсказуемых звезд-мужчин, работающих в настоящее время. И, как отмечает Дефо, у него, безусловно, есть челюсть для этого.
Маяк был с восторгом принят в Каннах. Паттинсон говорит, что был приятно удивлен реакцией на набережной Круазетт, где зрители оказались особенно небезразличны к комедийным элементам фильма.
«Я думал, что это было серьезно, и мрачно, и немного печально», - говорит он о своем первом впечатлении от просмотра фильма в Лос-Анджелесе. «Я был шокирован им».
Дефо спокоен по поводу того, как фильм будет воспринят, как ему кажется - по разному. Этот фильм не будет определять карьеру ни одного из актеров. А режиссер, бесспорно одаренный, перейдет к другим вещам. Но это был опыт, который никто из них, скорее всего, не забудет.
«Я думаю, что это прекрасный фильм», - говорит Дефо. - «К тому же ужасно чокнутый».
«Маяк» выходит в кинотеатрах 17 января.
Перевод: irina_vingurt, специально для only-r.com
Специально для http://vyruchajkomnata.ru/ , официальной группы Вконтакте Кристен Стюарт/Роберт Паттинсон.Vyruchajkomnata(подписываемся на группу) и Твиттера @Vyruchajkomnata. Полное или частичное копирование информации разрешается после согласования с администрацией и с указанием активной ссылки на сайт.
