Одна из самых известных актрис обсудила с нашим журналистом Марлоу Стерн свой новый фильм «Равные», Ким Дэвис, и важность ощущения эмоций. Интервью довольно сложное для перевода ввиду двусмысленности контекста и самых мыслей Кристен, поэтому переводчик в скобках приводит расшифровку текста.
«Она не только красивая, но и уязвимая», - говорит режиссер фильма Дрейк Доремус. «Тебе нравится смотреть на нее. Под маской безразличия кроется много всего”. Режиссер перечисляет множество достоинств Кристен Стюарт, которая может держать крупный план лучше, чем большинство актрис, при этом выдавая невероятно разноплановый набор эмоций, намного больше, чем есть в 5-страничном монологе. Между прочим, Дрейк Доремус разбирается в талантливых актрисах, потому что до этого работал с Фелисити Джонс и Дженнифер Лоуренс в фильме «Как сумасшедший» (2011).
Его последний фильм «Равные», североамериканская премьера которого состоялась на кинофестивале в Торонто. В нем Кристен играет Нию – молодую девушку, живущую в гармоничном обществе будущего под названием «Коллектив», где все эмоции удалены для предотвращения вражды между людьми. Все, кто может чувствовать, являются «дефективными» и высылаются в больницу. Когда ее сослуживец Сайлас (Николас Холт) влюбляется в Нию, то они вместе противостоят порядкам.
Фильм о первой любви появился в карьере Кристен и Николаса в очень удачное время. Снятый еще в 2014-м году, он пришелся на тот период, когда они совершили очень обсуждаемые разрывы (с Робертом Паттинсоном и Дженнифер Лоуренс).
«Это было очень больно», - говорит Стюарт, сидя в уголку ночного клуба в Торонто. «Ух, это, черт возьми, убивало меня. Это было очень удачное время для нас обоих, чтобы сняться в этом фильме. Не все мои друзья прошли через то, что довелось пройти мне, или то, что обычно проходят люди в чувствительном подростковом возрасте, к чему никто не готов. Все что мы делали [в фильме] было уже пройдено нами в реальной жизни».
«Мне были перепуганы тем, насколько мы погрузились в это [в работу над фильмом], проходить это было страшно», - продолжает актриса. «Только что пройдя это, мы опять должны были втянуться?[имеется ввиду, сложности первой любви]. Обычно ты хочешь двигаться дальше. Но мы могли использовать свой опыт на благо. Фильм, в первую очередь, медитация, чтобы продержатся до конца, чтобы пережить все отливы и приливы чувств, чтобы понять – что такое любить кого-то. Ведь Ваши чувства могут столкнуться с Вашими идеалами, лопнуть как пузырьки, мечты могут разрушиться, и Вам придется бороться за них, чтоб воплотить их в реальность». [Кристен имеет ввиду, что мы все ожидаем от наших партнеров и самой любви чего-то определенного, но чтобы наши ожидания сбылись, нужно самим над этим работать, а не рисовать идеального парня в своей голове]. «Отношения», - продолжает она, «ты никогда, черт возьми, их не поймешь».
The Daily Beast поговорил со Стюарт, чьи последние отношения были расписаны во многих СМИ, про разные посылы «Равных» и о многом другом.
Утопический фильм содержит в себе много аллегорий. Я рассматриваю его как критику поколения 2000-х, особенно в Америке, где подростки не спешат взрослеть и употребляют слишком много лекарств. В большинстве случаев, эти не повзрослевшие люди не спешат принимать решений и ведут себя инфантильно и отчужденно. «О, так ты это почувствовала? Мы поможем тебе с этим». Безэмоциональность этого поколения происходит по такой схеме: они говорят «У меня болит живот», а им отвечают «Мы поможем тебе». Но на самом деле, у тебя и правда болит живот? Может, ты просто симулируешь, чтобы не работать и сидеть на шее у родителей? И они продолжают ничего не делать: ни любить, ни быть увлеченным чем-то (работой, хобби и т.д.).
Также фильме меня поразил сам факт отрицания любви. Этот вопрос оказался на первом плане в современной Америке, когда ты смотришь на движения за права геев, когда, несмотря на решение Верховного Суда США о легализации однополых браков, большая часть населения (чаще всего республиканцы) верят, что геи должны быть лишены права любить и вступать в брак. И отрицают, что люди могут реально злиться из-за нарушения чьих-либо прав.
Абсолютное гребанное безумие. Это странно, потому что если ты относишься к чему-то эмоционально, высказываешь свою точку зрения слишком страстно, то остальные воспринимают твою непассивность как нечто странное. Интересно, современный мир привык держать свои эмоции под контролем, прятаться от них с помощью наркотиков и лекарств [в бизнесе, дипломатии и в общественных местах мы должны вести себя пристойно, как бесчувственные роботы], но в это же время общество дошло до самого эмоционального и нескрываемого периода [мы смотрим порно, обсуждаем болезни в открытую, спорим о Боге и науке, чего не могли делать в предыдущих столетиях]. Вспомните о времени ваших дедушек и бабушек, о бесправии женщин, о замалчивании многих проблем общества. Мы уже прошли то время, но наркотики и лекарства сводят все к нулю. Это безумие. Две несовместимые вещи: мы может открыто говорить свои мысли и показывать свои чувства к друг другу или чему-то, но с помощью препаратов пытаемся заглушить эти чувства и эмоции [успокоительные, обезболивающие и прочее].
Журналистка Марлоу Стерн: Хочу вернуться к теме отрицания любви. Ты слышала о Ким Дэвис, клерке из Кентукки, которая отказала однополой паре в регистрации брака, и ее посадили в тюрьму? Многие правозащитные организации ее просто загнобили.
Кристен: Да. О Боже. Ты видела видео, когда она выходила из тюрьмы? Честно, меня это шокирует. Я чувствую себя плохо из-за нее. Из-за каждого, кто не хочет принимать состояние вещей, которое так очевидно. Ты только представь, что еще она упустила в своей жизни. Не хочу делать никаких громких заявлений на ее счет, но некоторые вещи так понятны, например эта тема [сексуальных меньшинств]…
Должно быть, чувствовать столько ненависти в своем сердце ужасно.
Вот поэтому я за нее и волнуюсь. Это как: «Чувак, все так хреново». Этот страх перед неизведанным калечит людей, приносит ненависть, и делает все таким грустным.
Вернемся к современности. Как ты сказала, люди могут быть в гармонии со своими эмоциями, но эти эмоции могут быть плохо изучены людьми. Это не новый факт, что сейчас людям не хватает близости, интимности. Мы общаемся с помощью техники, но наши реальные способы общения резко сократились. Мы не просим человека о встрече, мы смотрим на него через экран мобильного. Или через чертову палочку для селфи! Не дай Бог ты остановишься и попросишь кого-то сделать твое фото.
Мы становимся ближе к этому нейтральному отключенному от человеческих отношений и эмоций миру [как в фильме].
И это логично, что Вы снимали фильм в Японии, потому что они там даже сексом не занимаются. По опросам, более 50% взрослого населения страны не имеют интимных отношений. Если так продолжится, то население уменьшится вдвое к 2100-му году.
Они больше не трахаются. Это безумие. Ты можешь оценить культуру страны, потому как они принимают фильмы и знаменитостей – например, меня и Ника. Так вот в Японии я могу спокойно пройтись по улице, потому что никто ко мне не подойдет. А вот в Италии я даже шагу не сделаю без того, чтобы кто-нибудь не пытался меня обнять, поцеловать или потащить.
Я провела какое-то время в Италии с подругой. Они реально могут тебя схватить.
О, они могут схватить. Реально схватить. Да, это странно. Это хороший повод рассказать эту историю [фильм], но мне до сих пор кажется, что страх быть чьим-то объектом чувств был всегда. Но вот аспект с лекарствами мне наиболее интересен. Я знаю кучу людей, которые сидят на лекарствах без видимых причин. Не все эмоциональные проблемы решаются с помощью препаратов от психических заболеваний.
Я не говорю, что это относится ко всем, но у меня есть друзья, которые перестали принимать лекарства от депрессии и тревоги, потому что без них они чувствую лучше. Да, эти люди несколько резковаты и грубоваты, но они реальны, а не «отморожены» препаратами.
Да. Как мы все знаем, у нас только одна жизнь, и она может быть чертовски прекрасной, так зачем лишать себя чувств? Зачем обезболивать себя? Я не принимаю антидепрессанты. По-моему, это глупо.
В фильме «Равные» есть сцена первого поцелуя, где ты и Ник стоите в тонированной кабинке туалета и дотрагиваетесь друг до друга, а потом целуетесь, как бы повышая напряжение. Т.к. это был первый поцелуй, Вам было сложно его сделать? Ваши герои боятся это сделать, но они и не хотят, чтобы этот поцелуй был только мечтой.
Они могли этого и не сделать! Наша идея была такой: они должны узнать, что такое было в человеческой истории [поцелуи], хотя информации об этом нет даже в учебнике. Это равносильно тому, что дети узнают в средней школе, когда у них случаются первые поцелуи. Мы хотели, чтоб их первый поцелуй выглядел чем-то незнакомым, но и естественным, просто новым ощущением. Каждая эмоционально напряженная сцена сопровождалась музыкой, которая есть в фильме. Многие актеры используют музыку, чтобы расплакаться.
А ты?
На самом деле, я не знаю. Иногда я так делаю.
Какую музыку ты бы слушала, если тебе нужно было бы расплакаться?
Сейчас … Ты смотрела фильм «Любовь и милосердие» (2014) [биографическая драма о композиторе и авторе песен Брайоне Уилсоне]?
Мне он понравился.
Мне чертовски нравится песня Love and Mercy. Не могу думать о ней, и не начать волноваться. Она сбивает меня с ног. Она такая простая, но учитывая то, через что прошел Брайан Уилсон во время ее написания, и то, что он смог ее написать, наполняет ее огромной надеждой.
А ты помнишь свой первый поцелуй?
О да! Это было ужасно! Это было так плохо. Он меня только оттолкнул. Мне было 14, мне было отвратительно. Получилось плохо (смеется). Когда в первый раз что-то в вас открывается и влияет на весь организм, и получает контроль над вами, это страшно, потому что там это химическое вещество, которое будет выпущено, и вы можете стать зависимыми от него. Оно буквально чувствует как вы не обладаете свободной волей больше. Я знаю это чертово чувство. Когда я прочитала сценарий, я испугалась, потому что есть несколько проблем, с которыми ты сталкиваешься в подростковом возрасте. И я уверена, что их будет больше с возрастом, но у меня уже есть опыт. И я не думаю, что каждый влюбляется во внешность другого человека, но мы все-таки ее ценим, потому что в фильмах все время привлекают внимание именно к внешности героев, а не к их внутренним качествам. Мы на самом деле не ценим простые вещи – тело, природу, чертов восход солнца. Человеку легче закрыться от чего-то, чтобы доказать всем, что ты все это знаешь и ты не слабак – многие воспринимают эмоции как слабость, но когда эмоции реально влияют на тебя – это дар, по-моему. Люди очень хорошо умеют скрывать свои чувства, так что мы захотели показать это на таком простом примере – но на самом деле было страшно.
Ты и Ник использовали свой опыт первой любви для съемок. Что, наверное, как ты сама сказала, было страшно. Может, это было катарсисом? [катарсис – отождествление себя с героем произведения, перенесение своих проблем на него и ощущение их через него].
Да. Это был самый простой, но и самый болезненный способ, но вся соль состояла в том, чтобы мы пережили это снова [первую любовь]. Если тебе было больно – ты понимаешь, когда ты с кем-то разошелся – то ты идешь по улице и видишь пару, держащуюся за руки, и думаешь: «Фу, дайте им год. Дайте мне знать, что с ними будет через год, фу, я не верю в них». Если мы справились с нашей работой [она и Ник], то зрители вспомнят, какими сложными, замечательными и жизнеутверждающими были эти первые отношения в их начале.
Марлоу Стерн, 12 сентября 2015 года, Торонто.
Перевод: Мария Кутнякова
Специально для группы Кристен Стюарт / Kristen Stewart
