Роберт Паттинсон – мало чем отличается от Джеймса Дина – в одночасье стал звездой. Впоследствии он испытает трудность при избавлении от тени вампира, и именно об этом мы поговорим.
Мистер Паттинсон, сыграли бы Джеймса Дина, если бы вам предложили эту роль?
Я бы никогда не согласился на роль Джеймса Дина. Тем более что я даже не похож на него. ДеХаан похож, я бы выставил себя дураком.
В фильме вы не единственный в центре внимания, но находитесь по другую сторону ковровой дорожки – красивый и известный фотограф. Это должно быть для вас необычным.
Мой персонаж Деннис Сток действительно не создан для красной дорожки. В фильме есть сцена, где видно, насколько ему неловко снимать эти дающие повод для сплетен фотографии, но другого выбора нет, потому что он нуждается в деньгах. Таким образом, он становится частью фотографов, которые пихаются, чтобы получить идеальную картинку.
Как вы справляетесь с популярностью? Это ключевой вопрос для известных людей, не так ли?
Это странно, потому что я никогда не понимал, что означает популярность. За последние годы некоторые люди узнали меня лучше, и они понимают, что персонажа, которого приветствуют толпы, на самом деле не существует. Для поп-звезды это отличается, потому что в центре внимания находится их имя, в то время как актер постоянно играет разных персонажей. Странно, когда вас приветствуют из-за кого-то, кем вы на самом деле не являетесь, но в то же время эта популярность помогает, потому что в действительности не вы дутая личность, а тот, кого исполняете.
Фильм показывает звезду, прежде чем он стал таковой, на самом деле месяцы, предшествующие этому. Впервые я беседовал с вами в 2008 году, когда закончился первый фильм «Сумерки», и никто не знал, сложится ли эта концепция. Вы были звездой, которая ей еще не стала, но несколько недель спустя все изменилось. Как вы чувствовали себя в тот момент, прежде чем началась буря?
В моей жизни не было другой подобной фазы. Тогда все сложилось: думаю, у меня оказался правильный возраст для всей этой шумихи. В 21 я был достаточно, но не слишком молод, и я был в состоянии привлечь юношество. За год до того как в кинотеатрах вышли «Сумерки» было весьма весело. Я испытал хорошую сторону славы и на самом деле не понимал, что вокруг меня происходит. Самое первое прикосновение знаменитости было замечательным, например, нечто такое смешное, как попасть в клуб. Я заходил в места, из которых раньше меня выкидывали (смеется).
Тем не менее вы остались довольно приземленным. Как вам это удалось?
Не знаю. Наверное, я до сих пор многое доказываю себе в различных аспектах жизни. Иногда я действительно хочу обладать большим эго. Это поможет мне получить больше от этого.
У кого-то как вы не должно быть проблем с эго.
Конечно, у меня есть эго. Определенное его количество необходимо, чтобы встать перед камерой, ведь так? Кроме того, я считаю себя застенчивым и одержимым контролем. Это странно, потому нельзя говорить подобного. Всякий раз, когда я работаю с опытными режиссерами, они меня спрашивают:«Почему ты всегда говоришь, что не знаешь, что делаешь? Я вижу, что ты что-то делаешь», а я всегда отвечаю: «Да, но не знаю, как».
Стало ли вокруг вас меньше шумихи?
Да, и это просто происходит. Очень неприятно, когда теряешь контроль над своей жизнью и все время стараешься не утонуть. После шумихи первых «Сумерек» мой агент сказал: «Потребуется десять лет, чтобы ты приступил к следующей главе своей жизни». Сегодня я знаю, что он был прав. Прошло семь лет, а моя жизнь полностью изменилась. Я отличаюсь от человека, которым был тогда. Думаю, Леонардо Ди Каприо пережил то же самое после «Титаника», и сегодня это осталось у него позади.
Какой у вас ключ к выживанию в карьерной ловушке?
Думаю, я дружу с головой, в отличие от некоторых моих коллег, что позволяет взглянуть на себя со стороны. И в то же время я слишком беспокоюсь обо всем. У меня всегда существовали проблемы с желанием доказать себе своими ролями.
Сейчас вы больше занимаетесь фильмами в стиле арт-хаус. Прощай традиционность?
Может быть. Я просто хочу работать с людьми, которые создают хорошее. Суть в том, что меня не волнует: достаточно ли оплачен фильм, или хорошие ли будут сборы. Не поймите неправильно, я ничего не имею против коммерческих фильмов, и мне нравится участвовать в них, но если что-то делается ради искусства и для пользы искусства, это – лучшие проекты. В день, когда закончу последний фильм, и знаю, что другого не будет, я хочу задать себе вопрос: «Почему ты сделал этот фильм?», и если ответом будет: «Я сделал это за деньги», я пожелаю врезать себе по голове.