OK: РОБЕРТ ПАТТИНСОН РАССКАЗЫВАЕТ О GOODTIME И О МНОГОМ ДРУГОМ
"Жизнь сейчас более веселая и интересная"
Роберт Паттинсон о попрошайничестве в своей новой роли, спасении от всеобщего внимания и о том ,как некоторые вещи стали намного менее напряженными после "Сумерек"
Здесь, звезда рассказывает больше о своей жизни со времен Сумерек и так же,почему он никому не позволяет собой командовать.
Ж: Ваш персонаж в "Хорошем времени" постоянно находится в бегах. Вы показываете как это используя опыт того, как были преследуемым фанатами на протяжении большей части своей карьеры?
Р: За эти годы все успокоилось, это большое облегчение, потому что в определенный момент мне надоело скрываться или носить бейсбольную кепку все время. Но многое из этого связано с тем, что несколько лет назад я вернулся в Лондон. И люди очень разные. Никто на самом деле так не заботится, если они случайно меня заметили. В Нью-Йорке или Лос-Анджелесе я должен быть гораздо внимательнее, когда я выхожу на улицу. Работа над небольшими фильмами помогла изменить восприятие меня и тип популярности, которая пришла с работой над фильмами "Сумеречной Саги", стерлись. Это меня устраивает (смеется)!
Ж: Значит, тебя больше не преследуют кричащие поклонники?
Р: Мне некоторое время не приходится беспокоиться о том, что меня преследуют. Сегодня актеров не преследуют так же, как звезд Instagram. Но я все еще помню, как меня преследовали папарацци, и я смог передать это в своем персонаже - это чувство преследования и желания скрыться. Я начал думать обо всех трюках и уловках, которые я использовал, чтобы избежать узнавания.
Ж: Что еще привлекло вас в этом фильме?
Р: Мне понравился фильм [братьев Сафди] «Heaven Knows What » и я сразу понял, что мне нужно попытаться встретиться с ними и я стал надеяться, что они позволят мне работать [с ними] над следующим [их] проектом. Мне не нравится ждать, когда мой агент позвонит мне. Мне нравится выбирать фильмы самостоятельно, потому что я знаю свои собственные вкусы и виды фильмов, которые я хочу сделать лучше всех других.
Ж: Что ты сказал им, чтобы получить роль?
Р: Я сказал братьям, что буду готов сделать что угодно, чтобы работать с ними, даже поставлять питание! У них очень индивидуальный стиль кинопроизводства, и это то, что привлекает меня.
Ж: Вам нужно было много сделать, чтобы подготовиться к роли?
Р: Они работали над сценарием около года, прежде чем мы начали снимать. Они сказали мне, что хотят снимать фильм в «партизанском» стиле, не забронировав места заранее или используя сотрудников службы безопасности, чтобы блокировать улицы или движение во время съемки. Они верят в то, чтобы нужно попасть туда и сделать все это настолько реальным, насколько это возможно.
Ж: Как это было?
Р: Это было волнующе. Мы порой бывали посреди улицы делая кадры, или мы снимали в отделении неотложной помощи больницы без разрешения. Я был обеспокоен тем, что люди могут узнать меня, испортить съемки или начать снимать на телефоны.
Ж: И вас узнавали?
Р: Нет! Я был удивлен. Это был первый раз за все время, когда я снимался в фильме, где ни разу никто не подошел и не начал фотографировать на телефон. Но я намеренно пытался как можно больше исчезнуть в толпе и вести себя так, как мой персонаж, чтобы его не заметили.
Ж: Критикам понравилась ваша работа. Как ты заставил Конни быть таким интенсивным, сильным и напряженным?
Р: Я попытался захватить тот вид маниакальной и безумной энергии, которую я вижу вокруг себя в Нью-Йорке. Там всегда так много происходит, что я пытался поглотить столько, сколько мог. Я провел два месяца, проживая в городе, и это помогло мне принять ритм города и достичь этого маниакального уровня.
Ж: Как ваша жизнь проходит сегодня по сравнению с годами времен Сумерек?
Р: Намного меньше стресса и напряжения! И с точки зрения работы, которую я сейчас делаю,всё ощущается более честным и подлинным. Раньше меня рассматривали, как птенца, которого нужно было защищать от внешнего мира, и я ненавидел это. Мне нравятся теперь иметь людей вокруг меня, которые готовы рассказать мне, что они на самом деле думают. Мне нравится, когда мой менеджмент дает мне знать,если они думают, что я делаю неправильный выбор. Я ненавижу фальшивость, который иногда приходит с этим бизнесом.
Ж: Так ваша жизнь лучше в эти дни ...
Р: Теперь она веселее и интереснее. У меня не так много сомнений, как раньше. Хотя я до сих пор очень сомневаюсь и задаю себе много вопросов. Но мне нравится такая неопределенность. Это дает вам дополнительное преимущество. Мне нравится ощущение, что твоя жизнь может просто развалиться.
Интервью Роберта Паттинсона французскому изданию "Cahiers du Cinéma"
Фильм «Хорошее время» ворвался на Каннский конкурс так же, как Роберт Паттинсон появляется в фильме: маниакальный, безумный, растрепанный и в середине гонки. Когда мы встретились с ним через два дня, актер снова был в своем нескладном стиле, как он сам его определяет: долговязый, худой и готовый к отчуждению.
Его застенчивость не подделка, а его нервозность выражается вздохами со вспышками горячей экспрессивности. Он один из тех актеров, который смущается собственной красоты и сомневается в своих актерских качествах. Со своей стороны скажем, что мы в нем уже давно не сомневаемся.
Самый материальный персонаж фильма Джоша и Бенни Сафди, является еще одной метаморфозой в фильмографии британского актера, которая становится богаче с каждым разом, когда актёр выбирает роли с явным привкусом новизны. Награда за лучшую актерскую игру была бы идеальной, чтобы признать этот путь после всемирного успеха «Сумеречной саги», который сделал Роба суперзвездой, а также привел его в более авантюрные фильмы с Дэвидом Кроненбергом, Джеймсом Греем или Вернером Херцогом.
Но Паттинсон не остановится на достигнутом. Пока мы ожидаем съемок и выхода «Высокой жизни» с Клэр Денис и «Глаза идола» с Оливье Ассаясом (он будет играть вместе с Сильвестром Сталлоне), он уже объявил о сотрудничестве с Сиро Герра, колумбийским режиссером из «Embrace of the Serpent».
(Роберт Паттинсон задает вопросы первым)
Р.: Вам понравилось на фестивале?
Ж: Да, даже если конкурсные фильмы не были особо хорошие в этом году... Нам повезло, мы замечательно провели время во время просмотра «Хорошее время»!
Р.: А еще, какие фильмы?
Ж: «Послезавтра» с Хон Санг-Соо.
Р: Ах да, Клэр Дени рассказывала мне о нем, ей он понравился. Нужно будет посмотреть.
Ж: На режиссерской неделе был представлен тоже очень хороший фильм Клер Дени, а так же "Amant du jour" (Любовник дня) Филиппа Гарреля и Jeannette (Жанетт) Брюно Дюмон.
Р: «Жаннет»?! Мне сказали, что фильм негодный!
Ж: Напротив! Он великолепен!
Р: Ну, в таком случае мне нужно и его увидеть ...
Ж: «Хорошее время» стало феноменом конкурса.
Р: Вы, наверное, знаете, что изначально фильм не был включен в конкурсную программу. Если бы он был в рамках спецпоказа, то прием аудиторией был бы иным, его бы восприняли как развлекательный фильм. Но на деле, это более серьезный фильм.
Ж: Вы стали тем, кто связался с Сафди, и предложил сотрудничество?
Р: Я увидел плакат «Heaven Knows What» в Интернете, и я сказал себе, что если они используют такой образ/плакат для продвижения, то их чувствительность мне интересна. Трейлер был невероятным, действительно энергичным. Я встретился с ними, и через несколько секунд осознал, что мы прекрасно сработаемся. Это то, что вы чувствуете сразу. Признаться честно, я еще не видел фильм, но во время этой первой встречи сказал: «Давайте сделаем что-нибудь вместе, что бы это ни было». У братьев присутствует редкое качество быстрого реагирования и принятия решений. Обычно вам говорят: «Хорошо», а затем это тянется бесконечно. С ними это было: «Давайте сделаем!» И через месяц после встречи, я получил первую версию сценария. Первоначальная идея «Хорошего времени» была совсем другой, я был братом Бадди Дюреса, и мы брали курсы объяснений, это было странно (смеется).
Ж: Джош Сафди отправил вам биографию вашего персонажа перед отправкой сценария?
Р: Да, я думаю, что это было до того. Это часть их процесса написания. Джош хотел, чтобы я изучил эти пять-шесть страниц о жизни Конни, из которых я узнал, например, что он попал в тюрьму в 12 лет. Я чувствовал себя полицейским под прикрытием, изучающим его личность. Ничего чрезвычайного не произошло с персонажем. Я узнал, как он вырос, имена его членов семьи. Со второй версии сценария у меня начались постоянные обмены электронной почтой с Джошем и Ронни Бронштейном. Я хотел быть уверенным, что двигаюсь в правильном направлении, поэтому рассказывал им о своей идее идеального сценария, и они всегда отвечали мне, оставаясь очень открытыми.
Ж: Долго ли это длилось?
Р: Около восьми месяцев. Мы общались ежедневно, пока я находился в Колумбии на съемках «Затерянный город Z», потому что больше там, не чем было заняться. Это дало мне возможность вложиться в сценарий и почувствовать себя действительно связанным с историей.
Ж: Существовала ли там с самого начала смесь между импульсивностью и промежутками времени?
Р: Да, так они работают. Я думаю, что большинство других актеров не читали сценарий, возможно, кроме Бадди. За пять минут до съемки Джош объяснял сцену. Это совершенное безумие, я никогда не видел, чтобы таким способом можно было создать напряжение на площадке, даже не понимаю, как это работает! (Смеется). Со своей стороны, я самостоятельно подготовился к этой роли, привычным для меня образом. Мне нравились диалоги, но Ронни и Джош были готовы выкинуть их. Джош мог сказать: мне нравится голос, который ты использовал в этой сцене, вперед, делай все, что хочешь, создай собственный диалог! Но я хотел уже написанные слова. Все вокруг меня импровизировали, хотя я пытался придерживаться нити сценария. Это было немного страшно. Особенно, когда ваш партнер просто импровизирует, поскольку сцена должна идти определенным образом, и вы можете быть уверены, что он собирается сказать противоположное тому, что было написано в сценарии! Поэтому мне пришлось постоянно работать над действиями, это было захватывающе.
Ж: Вы работали с другими актерами перед тем, как отправиться на съемочную площадку, например, с Бадди Дирисом?
Р: Нет. Я думаю, что Бадди был в тюрьме незадолго до съемок, если я не ошибаюсь, нам даже пришлось отложить начало работы, чтобы дождаться его освобождения. Большинство актеров играли роли, которые являются близкими к тому, кем они являются в реальной жизни. Это, в основном, жители Нью-Йорка, и я боялся не вписываться в них. Это было мое самое большое опасение за все время съемок. Не просто стать настоящим нью-йоркцем – все смотрят на вас и оценивают, не притворяетесь ли вы? Мы так долго работали... В результате я приобрел акцент Куинса, находясь там. Это происходило не из-за роли, а от повседневной жизни. Все становится легче, когда у нас есть время.
Ж: Ваш персонаж постоянно меняется на протяжении фильма. Некоторые из этих метаморфоз ваши идеи?
Р: Джош и Бенни имеют действительно определенную вселенную, своеобразную окружающую среду, и я знал, что хочу стать ее частью. Мне нужно было включить себя туда, для этого я выходил на улицы и общался с людьми. Исходя из раннего опыта работы в Нью-Йорке, люди узнавали меня, как и везде в мире - прохожие хотели сфотографировать меня. Это был один из моих страхов, особенно при работе с не-актерами. Я бы стал интересом для окружающих. Поэтому, когда мы начали примерки разных костюмов и грима, я выходил на улицу, чтобы проверить: узнали ли меня люди. Однажды, мы отправились на автомойку в попытке снять там без разрешения, я и Бенни были облачены в костюмы наших персонажей, и у меня были пятна на лице, окрашенная борода, и я по глазам людей видел, что они меня не узнали. Я использовал персонажа, чтобы скрываться.
Ж: Конни постоянно пытается спрятаться и убежать от себя. Похоже ли это на вас? Стало ли это личной ролью?
Р: Да, он вроде актер, не осознавая этого. Он также походит собаку, бегающую за собственным хвостом. Всегда увлекательно наблюдать, как животное двигается все быстрее и быстрее с такой навязчивой идеей достать свой хвост. Вы правы, здесь есть что-то очень личное, но я не могу это определить. Множество элементов было вырезано из фильма, это были последовательности сновидений/видений, в которых персонаж кажется более мистическим... Когда вы любите быть изолированным от других, воображение занимает все больше и больше места, и вы просто теряете контакт с реальностью. Мы говорили об этом с Джошем, например, в той сцене, где Конни находится в больнице; он пересекается с полицейским и говорит, что был с отцом в комнате, и что есть проблема с телевизором ... Но для меня он не врет: это происходит в его голове. С одной стороны он погружен в реальность, но он постоянно живет в воображаемом мире. И это то, что я разделяю с ним.
Ж: Ваш вкус к трансформации уже присутствовал в «Затерянном городе Z» или «Ровере».
Р: Чем больше вы входите в свою жизнь, тем больше вы знаете, какой вид отношения будет приносить ту или иную реакцию, но использовать эти знания в фильме всегда заставляет меня чувствовать себя повторением, поддельным и дешевым. Но делать то, что вы никогда не делали в реальной жизни... Не знаю, то, что я говорю вам, не имеет смысла! (Смеется). Это просто способ избавиться от всего тщеславия, всего этого «я хочу быть красивым». И если большинство актеров хотят трансформироваться, это происходит только потому, что они испытывают огромное чувство неловкости и стыда за себя. Мы хотим убедить себя, что можем быть кем-то другим, лучше справляться с реальностью.
Ж: Вы так же делаете это скромно. В фильме Джеймса Грея у вас роль второго плана, как и в "Звездной карте". Это замечательно.
Р: Я сыграл небольшие роли в большом количестве фильмов. Для меня это не имело никакого значения. Я считаю себя учеником. Я не знаю, как делать то, что я делаю, и всегда тренируюсь. Поэтому каждый рабочий день - это как новый урок для меня. И мне буквально нечего терять. В противном случае есть всего лишь несколько хороших главных ролей. В большинстве случаев это роли, которые сразу же связаны с коммерческим продвижением. Большинство людей беспокоятся, если вы даете странную интерпретацию, но вы свободнее во второстепенной роли, вы можете делать почти все, что хотите!
Ж.: Поскольку вы заговорили об учении: чему вы научились у Дэвида Кроненберга?
Р: «Космополис» был очень важен для меня. Там Дон ДеЛилло... в юности, я хотел быть музыкантом, и процесс написания сценария «Cosmopolis» был действительно музыкальным. Перед этим фильмом я всегда думал о роли, исходя из мотивов своего персонажа. Это был мозговой процесс. Но в «Космополисе» из-за его сюрреалистического аспекта ритм написания был более важным, чем психологическая мотивация. Вот тогда я узнал, что могу произнести целый монолог, не думая строго о психологии, но быть в музыке написания сценария. Дэвид был в полном согласии с этим, я не мог просто сказать свои строки так, чтобы они звучало хорошо. Это было более инстинктивно и очень приятно. И я также многому научился, увидев, что кто-то снимает фильм, который казался невозможным на бумаге.
Ж: И у Джеймса Грея?
Р: Увидев фильм, я понял насколько интерпретация связана с местом нахождения камеры. И от этого, актер не должен чувствовать себя ответственным, чтобы рассказывать историю в одиночку... В большинстве случаев на съемочной площадке, у меня просто сложилось впечатление, что я дополнение. Хотя я много работал над основой и подоплекой моего персонажа. Я всегда спрашивал Джеймса Грея, все ли в порядке, и он говорил: «Да, все в порядке». Но я бы просто ответил: «Но если я ничего не сделал». И он в ответ: «Ты ничего не сделал, не волнуйся». Я всегда думал, что смогу сделать больше. Но персонаж просто возникает, и для этого вам нужно доверять своему режиссеру. У Джеймса Грея есть хороший вкус, мы можем ему доверять.
Ж: В «Cosmopolis» минималистическая роль, вы в основном сидите в машине.
Р: Правда. Я более спокойный человек, и с «Космополисом» я действительно был в своей комфортной зоне. Каждый фильм - это прогрессия, и после «Космополиса» я сказал себе, что остался слишком неподвижным. Я стал более физически свободным после «The Rover», для которого я, действительно, хотел что-то сделать со своим телом. Конни тоже, в «Хорошем времени», в согласии со своим телом. Очень даже свободный!
Ж: У вас есть метод?
Р: На самом деле, нет. Я никогда не заучивал. Я много реагирую на написанное. Если кто-то пишет хорошие диалоги, то все остальное просто вытекает. Вообще, я стараюсь стать персонажем задолго до съемок. Но у меня нет другого метода, как признать, что мое самое большое упущение - это стресс. Он мешает мне что-либо делать. Опираясь на свой опыт, я понял, что мне просто нужно заранее прибыть на съемочную площадку, где бы она ни находилась, и оставаться там одному некоторое время, чтобы мой мозг мог просто расслабиться... Для съемок «Хорошего времени» я арендовал крошечную квартиру около двух месяцев недалеко от Джоша. Вам просто нужно быть там, чтобы естественно думать о фильме большую часть времени и просто устранить напряжение.
Ж: Вы часто говорите, что вам потребовалось несколько месяцев, чтобы подготовиться к роли. Что это за подготовка?
Р: Просто понять, как поверить в себя. Например, когда вы теряете свои ключи: момент, когда вы их находите, приносит знакомое чувство. «Да, конечно, я оставил их там!» Однако до этого мы осмотрели весь дом, мы обыскали все ящики, которые никогда не использовались, или все абсурдные места. И когда мы находим их - это момент разведки. Попытка создать персонаж - это тоже самое: мы везде что-то ищем, пока не найдем знакомое чувство. Много экспериментов. У нас никогда нет времени, чтобы все подготовить к сцене, поэтому вам нужно сделать все раньше, чтобы быть готовым. И всегда забываем, что было подготовлено. Другое правило - заинтересоваться тем, что делаешь, чтобы не волноваться. Иначе это бесполезно.
Ж: Это с внутренней стороны. Вы никогда не смотрите сцены, которые вы снимали в течение дня, например?
Р: Иногда, не систематически. Знаете, я ужасен и очень раздражителен в работе. Каждая сцена для меня - это самое худшее, что я сделал за всю свою жизнь. Я просто отвергаю себя. Я помню, что во время съемок «Ровера», Дэвид Мишо сказал мне: «Ты так плох, я начинаю тебе верить» (смеется). Это мой рабочий процесс.
Ж: Но что дает вам чувство, что вы нашли персонажа и в состоянии его играть?
Р: Это может быть костюм. Я человек очень стеснительный, но иногда достаточно просто инстинктивно сказать что-то хорошее, чтобы обнаружить, что не смущен. И я мог бы работать. Мы начали съемку «Хорошего времени» с первой сцены, в которой я появляюсь на экране. Я был невероятно нервным. Полная противоположность Бенни, который мог переключить своего персонажа в любое время и делать это весь день! Поэтому я был в этом экстремальном состоянии, все время были перебои электроэнергии, из-за чего оттягивались съемки этой сцены. Я кипел, полный адреналина (он имитирует свое состояние, напрягает мышцы и показывает гипервентиляцию), и просто сказал себе, вот и оно! Я собираюсь делать это во время всего фильма! Никаких мыслей, просто вау! Даже для сцены, где я целую Талию (Вебстер, играющую подростка, которую Конни соблазняет в ее же доме), где я должен был расслабиться, просто сидя на диване, я вызвал это состояние. Я испугал ее!
Ж: Каким будет ваш персонаж в фильме «Высокая жизнь» Клэр Дени?
Р: Это будет происходить в будущем, персонаж - астронавт. Он преступник, который вызвался на миссию в черную дыру, но, на пути туда, он понимает, что врач, находящийся на борту коробля, хочет проводить сексуальные эксперименты на людях в космосе ... (смеется) Это действительно странный фильм. Я в течение долгого времени об этом не думал, но Клэр заговорила со мной об этом здесь, в Каннах, и она показала мне космические образы, которые были совершенно безумными. Я обожаю Клэр, и не могу поверить, что буду работать с ней еще и в научно-фантастическом проекте. Это будет красиво.
Переводчик: Anisha
Сканы журнала Cahiers du Cinéma (France) June 2017
Специально для http://vyruchajkomnata.ru/, официальной группы Вконтакте Кристен Стюарт/Роберт Паттинсон. Vyruchajkomnata (подписываемся на группу) и Твиттера @Vyruchajkomnata. Полное или частичное копирование информации разрешается после согласования с администрацией и с указанием активной ссылки на сайт.
